ща у меня на кухне в рамочке под стеклом висит)))

Спасибо,старалась)))да,заканчивала и щас учусь на художественно-графическом факультете))))но рисовать портреты меня ни кто не учил)))самоучка,сначала с фотографий срисовывала,потом с натуры начала рисовать)))это кстати моя первая работа в красках,до этого только карандашом))

А теперь я хочу представить вам мой рассказ. Он такой, правда, дурноватый чуть-чуть))))))) Называется "Верка Сердючка и конь Юлий". Это фан-фикшн.

В Киеве стояла осень. Но солнышко продолжало светить по-летнему в синем небе.
Журналистка Алёнушка – жена богатыря Ильи Муромца – и говорящий конь Юлий, её редактор, сидели в редакции «Новой бересты» и подготавливали материалы для летописи. Алёнушка со сосредоточенным видом писала тексты на пергаменте гусиным пером. Юлий, закончивший править материалы, запел песню:
–
А я смеюсь, смеётся вся улица,
И незаметно, что в глазах моих слеза,
А я смеюсь, все со смеху катятся,
А я смеюсь, чтоб не расплакаться…

Оборвав письмо на полуслове, Алёнушка покосилась на коня.
– Юлий, ты что, хмеля объелся? – проворчала девица, – Что ты за песни такие поёшь?
– Хорошо, хорошо, Алёночка, – примирительно затараторил Юлий, – Если тебе не нравится эта песня, я могу спеть другую.
Алёнушка вздохнула и покачала головой.
Конь откашлялся и неожиданно с серьёзным видом завёл:
–
Любовь вам не трали-вали,
Любовь для того, чтоб её отдавали,
Любовь вам не трали-вали,
Любовь для того, чтоб её получали...

Алёнушка улыбнулась:
– Ну, вот это уже совсем другое дело. Слова хорошие – простые, но со смыслом. Я и не знала, Юлий, что ты поэт, ещё и певец.
– Да, я и певец, и поэт, – подтвердил Юлий, важничая, – Поэт-импровизатор. Да только эти две песни, что я только что тебе спел, они… не мои.
– А чьи же? – полюбопытствовала Алёнушка.
– Моей любимейшей артистки! – выпалил, весь сияя, Юлий.
– Какой? – спросила Алёнушка.
– А, есть одна такая, ты её не знаешь, – небрежно ответил конь.
– Юлий, а ты забыл, что я журналистка? – возмутилась Алёнушка, – Назови хотя бы её имя!
– Ну… Её зовут Вера, – сказал Юлий, – Но многие называют её просто Верка.
– Вера. Красивое имя, – заметила Алёнушка, – Главное, редкое.
– Да, – согласился Юлий, – Отчества её, правда, я не знаю. Но знаю, что фамилия её – Сердючка.
Алёнушка прищурилась:
– Может, Сердюк?
– Нет! – отчеканил Юлий, – Именно Сердючка!
– Так-так, – сказала Алёнушка таким тоном, будто собралась допрашивать коня, – Мне, как журналистке, больно любопытно узнать, что она из себя представляет, эта твоя… Сердючка.
Окрылённый радостью, Юлий принялся рассказывать:
– Верка Сердючка – самая лучшая певица и актриса на свете! Боже мой, она просто чудо, она потрясающая, обожаю её! Она просто красотка: её наряды и головные уборы – просто загляденье! Она такая…
– Стоп-стоп-стоп, Юлий! – перебила коня Алёнушка, – По существу говори! Что мне её наряды и головные уборы?
– Хорошо… Она такая милая! – продолжал превозносить до небес Верку Сердючку Юлий, – Её глаза из-под солнцезащитных очков смотрят так ласково и приветливо. Она очень весёлая и смешная: у неё прекрасное чувство юмора. Если она что-нибудь сказанёт, то это можно со смеху надорвать живот! И так чудесно поёт! Сколько буду слушать её песни, столько буду её обожать! Очень тебе советую послушать песни Верки. У меня есть все её альбомы. Принесу тебе как-то их, и ты послушаешь, как Верочка славно поёт.
– Что ж, хорошо, – сказала Алёнушка.
Юлий печально вздохнул:
– Так жаль, что Верка заняла не первое, а лишь второе место на конкурсе «Евровидение»! Такая несправедливость!
– Полно, Юлий! – сказала мягко Алёнушка, – Главное – участие, а не выигрыш.
– Может, и так, – дёрнул головой Юлий, – Но всё равно обидно до слёз… Ладно, солнце моё, я пойду к Князю. Правка на столе, потом заберёшь.
– Счастливо, Юлий, – кивнула Алёнушка.
Конь поцеловал девицу и пошёл в княжеские палаты, напевая:
–
Она идёт такая вся в Дольче-Габбана…
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла… на сердце рана…
Её слёзы душат, голосок простужен…
Ох, бедняжка!..

Князь Киевский сидел на престоле и без конца вздыхал:
– Скучно-то как, а! Ну хоть на пенсию иди!
– Рано те ещё, Князюшка. Не созрел ты ещё для пенсии, – подначил Князя боярин.
В престольный зал вошёл Юлий. Конь ни на минуту не переставал бормотать:
– Она идёт такая вся в Дольче-Габбана…
Боярин изумлённо уставился на него.
– Она идёт такая вся в Дольче… Ой!
Заметив Князя и боярина, Юлий осёкся. Князь саркастически усмехнулся:
– Скажи мне, мой дорогой копытный шалопай: чего ты объелся – белены али хмеля?
– Ничего я не объелся, не надо ля-ля! – отрезал Юлий, – Я на диете сижу – на сене и воде. Мне фигуру беречь надо: я хочу покорить…
Не успел конь договорить, как в престольный зал вбежал ещё один боярин и пал перед Князем на колени:
– О, не вели казнить, светлый Князь! К тебе Колыван пожаловал.
– О господи, опять этот Колыван! – застонал Князь, – Ну что ты будешь с ним делать? Ну ладно уж, пущайте его! Так и быть, поиграю с ним в «Гуси-лебеди».
Хитрая улыбка Юлия не оставляла сомнений, что он что-то задумал.
– Ну, сейчас я ему задам, Княже, вот увидишь! – сказал конь с угрозой.
В зале тут же появился купец Колыван. Это был толстый, неопрятный мужик в красном колпаке и зелёном кафтане. В одной руке он держал надкушенный медовый пряник, в другой – маленькую коробочку с надписью «Гуси-лебеди».
– Здравствуй, Князюшка, – пророкотал Колыван, – Не желаешь отыграться?
Князь и слова сказать не успел, как зазвучали вступительные аккорды песни Верки Сердючки «Контролёр», и Юлий начал вытанцовывать вокруг Колывана. У того глаза стали как две тарелки.
– О мать честная, – пробормотал Колыван.
Юлий запел:
–
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!

Потом начал болтать под музыку точно так же, как болтала Сердючка:
–
Колыван, Колыван, лучше уходи!
Уходи, не то пожалеешь сам!
Что, скажи, пожалуйста, ты здесь забыл?
Зачем без приглашения припёрся к нам?
Тебя, мой дорогой, никто сюда не звал.
Здесь палаты княжеские, а не ресторан.
Ты меня и Князя вконец уже достал!
Ну имел бы совесть, а, Колыван!

И снова запел:
–
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!

Колыван стоял как вкопанный, с широко раскрытыми глазами и отвисшей нижней челюстью.
– Молодец, Юлий, так его! – кричал Князь.
Один боярин хохотал и хлопал в ладоши, а другой стоял, схватившись за голову.
Юлий продолжал болтать, вытанцовывая вокруг шокированного Колывана:
–
Фу, какой ты мерзкий! Не то что смотреть
На тебя противно, тошно, Колыван,
Подле тебя противно даже сидеть!
Толстый ты и грязный, точно кабан.
Похудей, помойся, научись себя вести,
Толстый, наглый и неопрятный!
Русским языком повторяю: уходи,
Подобру-поздорову уходи, понятно?

И продолжал петь:
–
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!

Колыван громко раскричался, развернулся и выбежал из княжеских палат.
– То-то же, Колыван! – крикнул ему вдогонку Юлий, – Теперь ты здесь персона нон-грата!
Князь улыбнулся коню:
– Знаешь, Юлий, твоя песня, хоть и глуповатая, но прям в точку! Ловко ты это придумал, молодец!
– Спасибо, светлейший, – улыбнулся Юлий, – Но это не моя песня. Я просто немного переделал её слова. Это песня моей любимой певицы.
– Этой, как её… – Князь почесал затылок.
– Верки Сердючки, – подсказал Юлий и вздохнул, – Ох, Княже, ты себе не представляешь, как я хочу живьём увидеть мою дорогую Верку и перекинуться с ней хотя бы двумя-тремя фразами!
Князь сердито топнул ногой:
– Ох, Юлий, ну как ты мне надоел своими Верками, Шмерками! Все уши прожужжал! Увидишь ты Верку свою, увидишь, не волнуйся! Только нужно тебе для этого попасть в одно место – Страну Шоу-бизнеса.
– Класс! – загорелся Юлий, – Но… но как же я туда попаду?
Князь тяжело вздохнул:
– А вот этого уж я не знаю. Если кто и знает, так это Баба-Яга. Ступай-ка к ней! Пущай тебе помогает.
– Э нет! – запротестовал Юлий, – К этой старой шарлатанке я не пойду! Ещё порчу на меня наведёт!
– Хочу тебя расстроить, – сказал Князь сухо, – Никто, кроме Бабы-Яги, не знает, как попасть в Страну Шоу-бизнеса. Всё, ты свободен.
– Ладно, до скорого, – сказал Юлий, – Не знаю, когда вернусь. Подыщешь мне замену.
На дворе уже стоял вечер. Конь шёл к своему дому и размышлял вслух:
– Почему обязательно идти к Бабе-Яге?.. Ладно, всё равно к кому идти: к Бабе-Яге, к Кощею Бессмертному… Главное – попасть в Страну Шоу-бизнеса и найти там Верку…
Юлий пришёл в свой дом, улёгся на кучу сена и укрылся одеялом.
– Лягу спать пораньше, – сказал себе конь, зевая, – Утро вечера мудренее. А к Бабе-Яге схожу завтра.
Юлий повернулся лицом к стене и громко захрапел…
Коню во сне привиделось, что он исполнил свою «интерпретацию-импровизацию» песни Верки Сердючки «Пчёлка Майя»
Слова этой «импровизации» получились немного странными. Посредственными, если не сказать плохими. Вот такими:
–
Я весёлый конь, зовут меня Юлий,
Родился я, ребята, десятого июня.
Люблю песни петь, люблю танцы танцевать,
Но больше всего люблю в компании поржать.
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи.
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла.
Я болтливый конь, работал летописцем,
Потом из летописца превратился в артиста.
Танцую, пою, на вечеринки хожу
И в компании над каждой шуткой (не могу!) ржу (ха-ха!)
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи.
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам.
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам.
Для тех, кто не помнит, я могу повториться:
Зовут меня Юлий, в июне родился,
Да, я песни пел, да, я танцы танцевал,
Сердючки песню передрал и за это поплатился!
О-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо,
О-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо,
Ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой,
Ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой.
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла.
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на.
Ржи, пока ржётся,
Пой, пока поётся,
Ржи, пока ржётся,
И-хи-хи-хи-хи.
Ржи, пока ржётся,
Пой, пока поётся,
Ржи, пока ржётся,
И-хи-хи-хи-хи.
(Верка, прости меня!)
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на.
Поёт конь Юлий, суперзвезда,
Танцует конь Юлий, суперзвезда,
Танцует конь Юлий, суперзвезда,
Поёт конь Юлий, суперзвезда.
Танцует конь Юлий, суперзвезда,
Поёт конь Юлий суперзвезда,
Поёт конь Юлий, суперзвезда,
Танцует конь Юлий, суперзвезда!..

Проснувшись, Юлий огляделся по сторонам и улыбнулся.
– Приснится же такое, а!
Вдруг конь, словно вспомнив что-то очень важное, подскочил на куче сена, как ошпаренный:
– Ой, мама, вспомнил! Мне же к Бабе-Яге нужно! Так. Надо срочно привести себя в порядок.
Юлий что есть духу побежал в ванную. Вымывшись как следует, он причесал свою гриву, побрызгался духами и дважды брызнул себе в рот освежителем дыхания, после чего с отвращением плюнул.
– Юлий, ты красавчик, просто прелесть, – сказал себе конь, глядя на себя в зеркале, – Верка уж точно мимо тебя не пройдёт!
Юлий вышел из своего дома, запер его на ключ и пошёл к лесу. Наконец, конь зашёл в самую глушь леса. Дошёл до Избушки-на-Курьих-Ножках, где жила Баба-Яга, и крикнул:
– Избушка, избушка, стань к лесу задом, а ко мне – передом!
Избушка-на-Курьих-Ножках тут же повернулась к Юлию окнами и дверьми. Двери отворились сами собой, и из них вытянулась вниз длинная верёвочная лестница.
Юлий передёрнулся.
– Алё, гараж! – возмутился конь, – Ты обалдела, избушка? Больно надо мне по твоей непрочной лестнице карабкаться! А ну давай как следует!
Куриные лапы согнулись, и избушка с открытыми дверьми бухнула на землю.
– Вот это я понимаю, умница, – одобрительно улыбнулся Юлий.
Из избушки вышла Баба-Яга, стройная и гибкая, словно юная девица. Её морщинистое лицо украшал вызывающий макияж. Седые кудрявые волосы рассыпались до пояса. Жилистые руки были обвешены золотыми браслетами. В больших ушах висели круглые золотые серёжки. В левой ноздре крючковатого носа сверкала маленькая серёжечка, которую кликали пирсингом. Длинные ногтищи на руках были накрашены чёрным лаком.
Юлий, увидев старуху в таком необычном виде, обмер.
– Вау! – выдохнул он.
Баба-Яга в ответ только хихикнула.
– Ягуся, ты ли это?.. – пролепетал Юлий, продолжая таращить на Бабу-Ягу глаза.
– Ну а хто – конь в пальто, что ль? Али дед Пихто? – улыбнулась беззубой улыбочкой Баба-Яга, – Конечно же, это я, Баба-Яга. Ну уж входи, входи, милок.
Юлий вошёл вовнутрь и сел на диван.
– Слышь, касатик, а ты чегой-то вчера Колывана, товарища моего, с палат княжеских прогнал? – спросила коня Баба-Яга, поправляя свои седые кудри перед зеркалом, – Нешто он не угодил тебе чем?
– Вот так вываливаться в гости – ну что за мода? – возмущённо выпалил Юлий, – Взял, без спросу привалил, говорит, – конь передразнил тон голоса Колывана, – «Давай отыграемща, Княжюшка!» Ну что за манеры!
– Экой бессовестной, а! – крякнула Баба-Яга, – Пришёл без спросу, понимаешь! Вот же балда окаянная, а! Вот пройда! Вот пожди, Колыван, я те выбью дурь из головы! Тьфу!
Высказавшись, старуха принялась вешать себе на шею красные кораллы. Юлий тихонько захихикал.
– Ты чегой-то, Юлик? – непонимающе уставилась на коня Баба-Яга, – Чё зубки сушишь-то?
– Что, бабулька, всё молодишься, да? – смеясь, спросил Юлий.
– Так, – утвердительно кивнула Баба-Яга, – Пытаюсь выглядеть младше моих лет.
– Когда ты в паспорт свой последний раз смотрела, а? – спросил конь с издевкой.
– Чего-о? А это, Юленька, совсем не твоё дело! – проскрипела Баба-Яга. Судя по тону её голоса, она очень обиделась.
– Ладно-ладно-ладно, бабусь, прости меня, прости! – затрещал Юлий, – Я неудачно пошутил. Ну, шуточки плоские у меня иногда. Ладно, ближе к делу. Понимаешь, мне нужно…
– Знаю! – перебила коня Баба-Яга, тыкая своим длинным чёрным когтем ему в морду, – Ты хошь попасть в Страну Шоу-бизнеса. Ты хошь там увидеть свою любимую певицу, которую звать Веркой Колючкой…
– Сердючкой! – раздражительно поправил Юлий старуху.
– Ну Сердючкой, невелика разница, – проворчала Баба-Яга.
– Как раз-таки и велика! – отрезал конь.
Баба-Яга приложила палец к своему морщинистому лобику:
– Она, если мне моя старая дырявая память не изменяет, пела песню, которая называлась… «Маша, ступай»… Не!… Ка’тся, «Глаша, рубай»…
– «Лаша тумбай»! – выпалил Юлий и фыркнул, – Какая Маша, какая Глаша?..
– Видать, старческой маразм зашкаливает, – захихикала Баба-Яга, – Как она там пела? «Цыгель-цыгель, ай-люли», так?
– «Зибен-зибен, ай-люлю», – пробурчал Юлий, – Слушай, ну у тебя старческий маразм точно зашкаливает!
– Эх-х, – вздохнула Баба-Яга, – Ну, так уж и быть, Юлик. Отправлю я тя в эту Страну Шоу-бизнеса, и ты там увидишь эту свою Верку Трясучку…
– Сердючку! – прошипел Юлий.
– Ну добро, Сердючку, – закатила накрашенные глаза Баба-Яга, – Вот ты с нею и встретишься сегодня. Может, даже и… хто тя знает, может, даже ты и женишься на ней, а-ха-ха-ха-ха!..
Старуха захохотала во всё горло, схватившись за живот.
– Кончай болтать, старая маразматичка!!! – заорал Юлий, –Отправляй меня в Страну Шоу-бизнеса, сию минуту!
– Ох ты господи. Да цыц, цыц! – замахала на него руками Баба-Яга, – Чё кричишь-то? Щас бу’ет усё, имей терпенья!
Она подошла к шкафчику, извлекла оттуда большой холст и разостлала его на столе. Это была карта. Потом Баба-Яга поставила на стол песочные часы и чернильницу с пером.
– Пойди-ка сюды, – сказала Юлию старуха. Конь с сердитым выражением лица поковылял к ней.
– Ну? – спросил он раздражительно.
– Тише, – мягко и тихо произнесла Баба-Яга, подняв руку, – Зажмурь глазоньки свои.
Юлий закрыл глаза, а Баба-Яга принялась водить своим корявым пальцем с длинным чёрным ногтем по карте.
– Ну, долго ещё? – нетерпеливо крикнул Юлий.
– Тих-тих-тих-тих, – зашептала Баба-Яга, – Погоди! Потерпи ещё маленько… Так… Не то, не то, не то… Ага, во! Нашла… Не открывай глаза!
Найдя надпись маленькими чёрными буквами «Страна Шоу-бизнеса», Баба-Яга вынула перо из чернильницы и капнула на надпись чернилами. Потом перевернула песочные часы и начала крутить руками над Юлием. Под конец щёлкнула пальцами…
Юлий почувствовал, что у него ужасно кружится голова. Когда конь снова открыл глаза, то увидел перед собой… обычную каменную стену!
– О боже, неужели это и есть Страна Шоу-бизнеса? – разочарованно воскликнул Юлий, – Я её представлял совсем другой! Видать, Баба-Яга – психопатка старая! – меня обманула.
Тут у его копыт чудесным образом появился большой бинокль.
– Я смотрю, здесь живёт явно небрежный народ, – пробормотал конь, покосившись на бинокль, – Бросить посреди дороги такой бинокль! Могли бы хотя бы в комиссионку отнести! Пожалуй, возьму его себе.
Юлий взял бинокль, залез на стену, посмотрел сквозь двойное стекло… Страна Шоу-бизнеса была как на ладони! Дома´ были не маленькими, а большими и роскошными, словно дворцы.
Юлий рассмеялся:
– Да чего это я? Вот она, Страна Шоу-бизнеса! Так. Нужно теперь найти Ве… Аааааа!..
Конь с криком грохнулся вместе с биноклем со стены вниз. Бинокль каким-то чудом уцелел.
– Батюшки… – простонал Юлий, корчась от боли. На удивление, никто не услышал его крика и не подошёл к нему.
– Хоть бы подошёл кто, что ли, – пробормотал Юлий, – А зачем! Все же слишком заняты!
Тут конь увидел вдалеке женщину с рыжими кудрявыми волосами и в красном платье, и темноволосого мужчину с квадратными очками на носу и в сером смокинге.
– Это, случайно, не Алла Борисовна Пугачёва там идёт? – прошептал про себя Юлий, изумлённо глядя на пару, – А это Галкин, а?
Конь приложил к глазам бинокль… Да, это были действительно Алла Пугачёва и Максим Галкин!
– Это они! – прошептал ошеломлённый Юлий, – Это они, бог ты мой! Наверняка, они знают, где искать Верку.
Совершенно не думая о том, что он может довести до инфаркта знаменитых артистов-супругов своим даром речи, Юлий направился к Алле и Максиму.
– Алла Борисовна, Примадонна, Ваше музыкальное величество, здравствуйте! – затрещал конь, низко кланяясь, – И Вам здравствуйте, Максим. Вы не знаете, где найти Верку Сердючку?
Максим улыбнулся, а Алла сначала громко охнула, потом, зажмурившись, схватилась за сердце.
– Говорящий конь… – прохрипела она, – Макс! Скажи, что я сплю!
– Аллочка, остынь, – с улыбкой сказал Галкин, – Это же Гай Юлий Цезарь. Единственный во всём мире конь, который умеет говорить.
– Всё верно, Максим, – сказал Юлий, – И ещё Вы забыли сказать, что я единственный конь, который имеет способности к пению, танцам и актёрскому мастерству. Также я сочиняю стихи экспромтом. Про меня все говорят, что я великий импровизатор. Я работаю помощником летописца, но чувствую, что душа к написанию летописи у меня не лежит! Я хочу быть артистом!
Пугачёва всё ещё охала, хватаясь за сердце. Галкин хихикнул:
– Ну что ж, великий копытный импровизатор, прочитай-ка нам какое-нибудь творение собственного сочинения!
– Простите, но мне совершенно некогда! – засуетился Юлий, – Я должен найти Верку Сердючку!
Максим захохотал:
– Ха-ха-ха… Что, в домашние любимчики решил к ней записаться?
– Что сразу – в домашние любимчики? – возмутился Юлий, – Она моя любимая певица, и мне просто с ней хочется пообщаться!.. Да что с тобой разговаривать, Галкин, тьфу ты!
Плюнув, Юлий развернулся и свернул на другую сторону улицы. Пришёл он ко зданию с вывеской «Гламурное королевство», и вышел из этого здания коню навстречу Сергей Зверев. Юлий увидел его и бросился бежать. Сергей крикнул ему:
– Юлий, чего испугался, красавчик? Оставайся лучше у меня, я тебе клёвую причёску сделаю. Будешь как Сивка-Бурка, вещий каурка.
– Прости, Серёжа, я бы с удовольствием у тебя остался, но мне срочно нужно бежать, – сказал Юлий и побежал дальше.
Тут ему дорогу преградила Ксения Собчак.
– О-хо-хо, ущипните меня, люди добрые! – заголосила она, – Неужели перед собой я вижу говорящего коня Юлия? Да ты живьём ещё красивее, чем на экране! Будь добр, Юлий, скажи мне…
– Мне некогда с тобой болтать, Ксюша, мне нужно искать Сердючку! – крикнул Юлий и дальше побежал.
Вдруг конь почувствовал, что его кто-то дёргает за хвост, и услышал грубоватый мужской голос:
– Ага, таки попался, Юлий Цезарь!
Юлий обернулся и увидел Тимати. Тот улыбнулся хитроватой улыбкой:
– Скажи хоть словечко, говорящий лошарик!
Юлий бросил уничтожающий взгляд на рэпера:
– Тимати, если ещё раз ты тронешь мой хвост, я тебе зубы пересчитаю, понял?
Тимати застыл на месте. Потом сжал кулаки:
– Эт’ ты мне, да? Ты это мне? Да я щас сам тебе зубы пересчитаю!
– Только попробуй! – прогремел Юлий, готовясь лягнуть Тимати.
– Пацаны! – заорал рэпер, обернувшись назад, – Снимите шкуру с этого наглого коняги!
Юлий помчался что есть духу. Наконец, добежал до парка и спрятался в кустах.

С тех пор как Юлий поселился в доме Верки Сердючки и её мамы, жизнь стала казаться ему раем. Верка и Мама очень любили коня, заботились о нём и, конечно же, поддерживали его в артистических начинаниях. Вечера наши герои проводили на свежем воздухе. А если была плохая погода, то они устраивали маленькие дискотеки дома.
Юлий обо всём позабыл: и о библиотеке, и о летописях. Забыл и о Князе, и об Алёнушке, и о богатырях, и о Тихоне с Бабкой, и о Забаве с Елисеем. Даже о своих копытных товарищах: о коне Бурушке, о верблюде Васе и даже об ослике Моисее, которого конь считал своим братом…
Проснувшись одним пятничным утром, Юлий понял: надо послать Князю письмо, чтоб он о нём не волновался.
Как только Верка с Мамой пошли на кухню готовить завтрак, Юлий подошёл к тумбочке и тут же нашёл там блокнотик с шариковой ручкой. Затем подошёл к столу и начал писать:

Привет, дорогой Князь! Я сейчас проживаю дома у моей любимой певицы, которой я тебе, как ты сказал в грубой форме, прожужжал все уши – Верки Сердючки и её мамы. Живу так прекрасно, что даже не хочется обратно. А в моём родном Новгороде через неделю будет Веркин сольный концерт! Я так счастлив! Мечты сбываются, я всегда это говорил!
И, Князь! Я давно хотел тебе это сказать, но всё никак не решался: я больше не хочу быть ни библиотекарем, ни помощником летописца. Мне больше нравится работать на сцене, нежели в библиотеке и в редакции. Музыка, танцы, пение, актёрское мастерство, написание стихов – вот то, чему я хочу посвятить мою жизнь. Светлейший, пойми меня правильно: заниматься тем, что не приносит мне никакого удовольствия, я не хочу! Поэтому, пожалуйста, отпусти меня в артисты, очень тебя прошу!
P.S.: Если увидишь где Алёнку, передай ей, что я вернусь в Киев через две недели не в качестве помощника летописца, а в качестве артиста! Скажи ей, чтоб не скучала, и поцелуй от меня.

Гай Юлий Цезарь

«Только бы он понял меня» – подумал конь, подписывая письмо. Вдруг из открытого окна послышалось: «Курр-курр-курр!» Юлий оглянулся, видит – на подоконнике сидит белый голубь и воркует таким тоном, будто настаивает, чтобы конь отправил Князю письмо.
Видно, Баба-Яга этого голубя в лесу поймала и тоже, как и Юлия, отправила в Страну Шоу-Бизнеса. Или это всего лишь совпадение обстоятельств?..
– Почтовый голубь! – обрадовался Юлий, – Как ты здесь очутился?
Конь свернул письмо и дал голубю:
– Давай, мой хороший, лети прямиком в Киев! Отдай письмо Князю Киевскому!
Взяв письмо в клюв, голубь развернулся и улетел.
– Надеюсь, он не ошибётся адресом… – вслух подумал Юлий.
Размышления коня нарушил голос Мамы из кухни:
– Вера! Шо мени робыть с кучой творога? Накупыла як сдуру!
– Мама, Юлию оставтэ, – последовал вялый ответ Сердючки, – Прыйдэ и покушае.
– А шо, кони творог едят? – удивлённо спросила Мама.
– Так вин же говорыв, шо всеядный, мама, – проворчала Верка и стала звать коня:
– Юлий, Юлий!
– Юлечка, иды кушать! – подхватила Мама.
Быстренько спрятав ручку с блокнотом в тумбочку, Юлий побежал на кухню.
– Гутен морген, дамочки! – сказал он весело, – Как спали?
– Та! – махнула рукой Сердючка, – Шо-то нэважнецко: шо я, шо мама…
– Просто мы с Верой сёдня идэм давать интервью, – сказала Мама, ставя перед конём миску с творогом, – Дуже пэрэживаем.
– Я пойду с вами, – вызвался Юлий, – Так не хочется сидеть дома. Я буду себя чувствовать сторожевой собакой, то есть, сторожевым конём.
Конь съел весь творог до последней крошки. Ещё и миску облизал до блеска.
– Ты с намы? На интервью? – опешила Мама, – А ты нэ боишься, шо вси будут, мягко говоря, в шоке, когда тэбэ побачать?
Конь только грустно вздохнул и опустил голову. Он понимал, чем чревато появление в студии Верки и Мамы в его сопровождении.
Вот он, конь Юлий, находится в студии вместе с Веркой Сердючкой и её мамой. В студии ужасный шум, и неудивительно: среди тысячи людей находится одно-единственное животное, да ещё говорящее. Журналисты толпятся вокруг Верки, Мамы и Юлия, снимают их на фото- и видеокамеры, и ужасно напрягают нелепыми вопросами. Не говоря уже о простых людях, которые кричат не своим голосом, падают в обморок, вызывают по телефону милицию… Масла в огонь подливает кучка подростков или пьяных мужиков: подходит вплотную к Юлию и начинает над ним издеваться, ещё и подначивать Сердючку с Мамой. В конечном итоге всех троих выгоняют из студии с позором. А на следующий день СМИ распускают мерзкую сплетню, которая потом без конца обсуждается народом…
А в Новгороде через неделю концерт Верки… Что же, получается, и на концерт не идти?.. Но Юлий же обещал Юре Никитину, что станцует с Веркой на сцене!.. Да, нелегко быть говорящим конём!
Верка с Мамой долго думали: брать с собой Юлия или не брать? Наконец, Сердючка сказала:
– Хорошо, мы возьмём тебя с собой. Сами пойдём в студию, а ты останешься во дворе. Погуляешь себе, воздушком подышишь. То’ко смотри: от студии далеко не отходи, бо потеряешься, хорошо?
– Да ладно тебе, Верка, что ты волнуешься! – беззаботно сказал Юлий, – Как поётся в твоей песне, всё будет хорошо!
– Та надеюсь, шо будет, – сказала Верка, – Идём!
– Подожды, Вера! – спохватилась Мама, – А дэ твои очки?
– Юлий зъив! – ответила язвительно Сердючка, взяла с подоконника свои солнцезащитные очки-стрекозы и одела их.
Юлий не смог удержаться от смеха:
– Хи-хи… Такие очки прикольные! Верка, ты в них как стрекоза.
Верка в ответ только хихикнула.
– Нэ стрекоза нияка! – обиженно сказала Мама и с гордостью посмотрела на дочку, – Вона звезда.
Все трое вышли из дому и отправились к студии.
Белый голубь долетел до княжеских палат и стал стучать клювом в окно.
Князь открыл окно и увидел в клюве у птицы письмо.
– Ну давай, чего там у тебя? – ворчливо сказал он, выхватил письмо и покосился на него.
– Так и знал, что от Юлия, – улыбнулся Князь и стал читать:
– «…Я не хочу быть ни библиотекарем, ни помощником летописца… Музыка… пение… то, чему я хочу посвятить свою жизнь… Отпусти меня…»
Князь так и подскочил:
– В артисты?! Чего захотел! Библиотека пропадает, Алёнушка одна с летописью не справляется, а он тут в артисты идти надумал! Видать, ему всю эту дурь в голову вбила эта противная певунья Верка! Ох-х!
Из соседнего зала послышалась песня Верки:
–
… Ну пришли хотя бы смайлик
На мой
Одинокий серебристый
Телефон…

– Выключите!!! – заорал Князь во всё горло и замахнулся рукой на голубя, – Кыш отсюда!
Он был так сердит, что забыл написать Юлию ответ.
Конь в это время гулял у здания, где Верка и Мама давали интервью. Вдруг он услышал поблизости мужские голоса´, тон которых был явно недоброжелательным:
– Ребята, как думаете, это чудо со звездой на голове ещё будет известным?
– Ты про Сердючку? Да бог тебя храни! Её, или его, в общем, погонят это в шею с позором, и оно на сцену и своего пудреного носа не кажет!
– И как его сразу не выгнали? Само жирнее свиньи, какая-то дурацкая звезда на голове, очки на пол лица, грудь колесом, голос – козье блеянье! Убожество, да и только!
– Ага, и песни такие дурацкие – просто мороз по коже! Чита-дрита какая-то…
– Чита-дрита? Песня про обезьяну, что ли? Во цирк!
– А Сердючка – это вообще мужик или баба?
– Да это самое натуральное оно! Неизвестно откуда взявшееся.
Юлий огляделся вокруг и увидел трёх неопрятных парней, курящих сигареты. Они курили и ругали Верку на все корки.
Какие-то глупые, никчёмные, ничего не достигшие парни смеют незаслуженно оскорблять известную почти во всём мире, талантливую и яркую артистку?! Нет, Юлий это так не оставит! Верка не только его любимая певица, но и лучшая подруга, так что он просто обязан за неё заступиться! И ему всё равно, как на него отреагируют эти противные парни. Он, во что бы то ни стало, заткнёт им рот.
– Минуточку! – закричал конь, подбегая к кучке Веркиных злопыхателей, – Послушайте, мужики, если вас ещё можно так назвать! В отличие от вас Верка Сердючка красива, умна и талантлива, и многого достигла в этой жизни, так что завидуйте молча! Зависть – плохое чувство, чтоб вы знали. Хотел бы я посмотреть, как поёте и танцуете вы! Слабо? Слабо спеть и станцевать, как Верка? Слабо, да?
Парни вытаращили на Юлия глаза.
– Чё уставились? Никогда коня не видели? – вызывающе спросил конь.
Детины громко захохотали в один голос.
– Да что вы смеётесь?! – заорал Юлий.
– А тебя, случайно, не Юлий зовут? – с издевкой спросил один из хулиганов.
– Ну хотя бы и Юлий, а тебе что? – грубо ответил конь.
– Как ты базарить-то научился, а, Юлий? – противно посмеиваясь, спросил другой парень.
– Не твоё дело! – отрезал Юлий.
– Ты чё, фанатик этого безголосого чучела Сердючки? – язвительно спросил третий детина.
Юлий совсем вышел из себя:
– Во-первых, я не фанатик, а поклонник творчества! Во-вторых, сейчас ты пожалеешь, что назвал Верку безголосым чучелом – тумаков от меня получишь, понятно тебе? Я не шучу!
Все трое бандитов сейчас же бросились на коня и ну колотить его. Юлий и бодался, и плевался, и лягался, и кусался, но всё было напрасно: парни не отступали.
Наконец, из здания вышла Мама.
– Юлечка, вже всё, идэм… О-о-ох!.. Юлий!!! Юлий, боже мий!
Увидев, что парни калечат коня, Мама впала в панику.
– Вера, Ве-е-ера-а-а! – заголосила она, обернувшись назад, – Бегом сюда, быстро, Вера!
Из здания выбежала обеспокоенная Сердючка.
– Шо случилось, мама? – спросила она.
– Та Юлия бьют! – крикнула в ответ Мама. Верка увидела, что хулиганы избивают кричащего не своим голосом Юлия, и охнула, зажав рукой рот.
Потом сжала кулаки:
– Пиду разбэрусь с тымы идиотамы! Щас воны попрыгают у мэнэ.
Один парень со всего размаха зарядил под правый глаз Юлию, и у того моментально вскочил синяк.
– Аааааааааа! – закричал не своим голосом, прикрывая копытом глаз, бедный конь.
Тут прибежала сердитая Верка.
– Вы шо, с ума сошли?! – закричала она, – Шо вы ото вытворяетэ, я нэ поняла? Хто вам давал право животнэ мучить? Живодёры задрыпани!
Бандиты бросили – в прямом смысле слова – Юлия и кинулись с кулаками на Сердючку. Та начала их дубасить в ответ. Наблюдающая за потасовкой Мама то крестилась, то хваталась за голову, то закрывала лицо руками, и ни на минуту не переставала повторять «О господи!»
Наконец, Верка нокаутировала всех троих негодяев одним махом.
– Жизнь вас накажет, люди с планеты Зла! – заявила певица, – Вы ще долго будэтэ жалить, шо так поступылы!
Подбежала Мама, наклонилась над бандитами, лежащими на земле, и сердито крикнула:
– А ну быстро пиднялы свою Жору Ивановну и пишлы остюдова! Гады таки!
Парни еле-еле поднялись и поковыляли, постоянно спотыкаясь, восвояси.
Юлий, жалобно постанывая, всё ещё лежал на земле. Его левое ухо было слегка подрано, а под правым глазом красовался здоровенный синяк.
Верка и Мама подбежали к коню.
– Юленька!.. – запричитала Мама и громко расплакалась, – Юлюшечка!.. Биднэнький!..
– Как ты? Как ты, Юлечка? – чуть не плача, спросила Верка.
– Просто ужасно… – прохрипел Юлий, – Ужасно болит глаз, и вообще всё… Как будто меня этот… Лексус переехал… Ой… О боже…
Верка взяла коня, как ребёнка, на руки и ласково погладила по гриве.
– А-а-ай!.. – застонал Юлий, хватаясь копытом за поражённый глаз.
– Ччччч, – Сердючка нежно прижала к груди коня, словно мама плачущего ребёнка.
– Тише, тише, – зашептала Мама, погладив стонущего Юлия по потрёпанному уху, – Всё, всё, домой!
Совершенно расстроенная и обеспокоенная, компания отправилась домой. Верка несла пострадавшего Юлия на руках, а Мама семенила следом.
У несчастного коня так сильно болели глаз и ухо, что он ни на минуту не переставал стонать, да ещё так жалобно!
– Тихонько, тихонько, котёнок, – шептала Верка, успокаивающе поглаживая Юлия то под глазом, то по уху, – Щас, щас.
Теплота и нежность певицы немного успокоили Юлия, и он перестал стонать.
Верка и Мама, как вошли в дом, так сейчас же отнесли коня в спальню и уложили в кровать. Затем Мама сбегала на кухню, принесла оттуда холодную бутылку молока и стала прикладывать её к поражённому глазу Юлия. Прикладывала на протяжении пяти минут. Потом они с Веркой сделали коню компресс на ухо.
Наконец, Мама пошла на кухню, а Сердючка осталась наедине с Юлием. Конь, стиснув зубы, тихонько постанывал.
– Юленька! – прошептала Верка, с тревогой глядя на коня. Певице было жаль бедное животное до слёз!
– Ве… Верка… – прохрипел Юлий.
Он тихонько всхлипнул:
– Я… я… до сих пор в ступоре… Не могу успокоиться… Я так взбудоражен!..
– Ччч, ч, ч, – Верка утёрла коню слезу.
– Верка, – говорил печально и сбивчиво, как никогда, Юлий, – Вот эта шпана, которая чуть не прикончила меня, она… Она оскорбляла тебя. Она говорила о тебе всякие гадости: оно, чудо со звездой на голове, безголосое чучело… Я должен был приструнить этих мерзких парней и тем самым заступиться за тебя… Я пытался их вразумить, а они… Сама понимаешь.
– Шо ты им сказал? – спросила Верка с нотками ужаса в голосе.
– Ну, что… – проскрипел Юлий, – «Сердючка гораздо умнее и красивее вас, завидуйте молча… Ещё раз назовёте её безголосым чучелом, я вам тумаков надаю»… Но тумаков надавать я им не успел, потому что они сразу на меня накинулись. Трое человек на одного коня, кошмар!
– М-да. Юлий, Юлий! – покачала головой Сердючка, – Зря ты это сделал, зря! Я, конечно, очень ценю твою доброту, но не надо было тебе лезть на рожон. Ты видишь, как после этого бывает? Ещё хуже! Надо было просто тебе прикинуться, шо ты ничё не слышишь. Как говорится, моя хата с краю, я ничё нэ знаю. Ничё не вижу, ничё не слышу, да? Та пускай себе вякают, шо хотят! Кому это, кроме них самих, интересно?.. Вообще, Юлечка, я такого склада человек, шо никогда про себя прессу не читаю и не слушаю, шо там про меня балакают какие-то пацаны с сигаретами или там бабульки-дедульки на базаре. Не читаю ни хорошее, ни плохое – ничё! И я тебе, котёнок мой золотой и сладкий, тоже советую не обращать внимания на гадости – и не гадости тоже – в свой адрес. Собака гавкает – караван… шо´ делает?
– Ну, идёт, как бы, – ответил Юлий неуверенно.
– Не «как бы», а точно! – заявила Верка и засмеялась, – «Как бы» – слово такое прикольное, так смеюсь с него… Да, собачка гавкает, а караван идёт! В общем, Юленька, я тебя прошу: не слушай гадостей ни про себя, ни про меня, хорошо?
– Постараюсь, – ответил Юлий и улыбнулся, – Верка, я видел, как ты этих парней лупила. Да ты богатырша, слушай! Бьёшь не хуже Алёши, Добрыни и Ильи, вместе взятых.
Верка смущённо засмеялась:
– Ой, Юлий, Юлечка, та мне до трёх богатырей как до Пекина раком!
Юлий зевнул:
– Что-то мне так спать хочется… Верка, может, споёшь мне? У тебя так здорово получается петь колыбельные.
– Спеть тебе? Ну хорошо, – улыбнулась Сердючка, – Спою тебе новую, премьерную песню, которую ты ещё услышишь на концерте в Новгороде. Вспомнить бы ещё слова её…
Певица задумчиво поскребла свою шапку-звезду:
– Хм. Так, как там?..
И виновато улыбнулась:
– Юленька, я то’ко припев помню, и то… не знаю... Могу ошибиться.
– Хватит с меня припева, – пролепетал Юлий.
Сердючка стала нежно петь:
–
Ну почему же я тебе не нужна?..

– Нужна-а-а, – жалобно протянул Юлий, словно ребёнок, зовущий маму.
–
Ну почему несостыковочка?.. –
продолжала петь певица.
– Состыковочка… – промямлил Юлий и закрыл глаза. Конь уже засыпал.
Верка погладила его по гриве, укрыла его одеялом и продолжала петь нежным голосом:
–
Но всё равно я не буду одна,
Просто не моя остановочка,
Просто у любви остановочка…
Баю-бай,
Люли-люли, баю-бай…

И поцеловала коня:
– Спи, Юлий.
Внезапно в спальню вошла Мама и громко, обеспокоенно спросила:
– Шо, Юлюшечка, шо, мий сладенький? Тоби нэ легче?..
– Чччччччччч!!! – зашипела Сердючка, – Вин спыть!
Мама осеклась и спросила уже шёпотом:
– Вера, як думаешь, вин за неделю выздоровэ?
– Ну да, а чё не? – прошептала Верка.
– Через неделю ж концерт в Новгороде, а вин же так мечтав попасть на наш концерт. Слухай, Вера, надо предупрэдыть Романовску и всих остальных, шо Юлий выйдэ на сцену. Бо ж пэрэлякаются, знаешь…
– Мама, та успокойтэсь, шо Вы пэрэживаетэ! – прошипела Верка, – Я всих прэдупрэжу.
Юлий спал как убитый.
В воскресенье конь был уже бодрый, весёлый и болтливый, как прежде: бегал, прыгал, улыбался, смеялся, шутил. Ухо и глаз совсем перестали болеть.
Верка пригласила домой и познакомила с Юлием свою команду: бэк-вокалистку Алёну Романовскую, танцоров Свету Дьяченко, Олю Отрубенко, Наташу Шапконюк и Тудора Зберю, гитариста Лёшу Загоровского и клавишника Андрея Соловьёва. Юлий продемонстрировал им свои способности к пению, танцам, игре на гитаре и фортепиано. Конь действительно был прирождённым артистом: пел мелодичным, чистым голосом, без единой фальшивой ноты. Играл на музыкальных инструментах так искусно, что можно было заслушаться. А уж как танцевал – позавидовал бы любой, даже самый лучший танцор в мире! Сказать, что Веркина команда была в восторге, – ничего не сказать. Все до одного очень похвалили старания Юлия и сказали, что будут очень рады видеть коня на концерте. И подчеркнули, что он очень талантливый, и из него выйдет замечательный артист.
На следующий день Юлий решил отправиться в Новгород и сообщил об этом Верке и Маме.
– Мы будэм за тобой скучать! – сказала Мама сквозь слёзы.
– Мама! – укоряюще взглянула на мать Сердючка, – Мы ж с Юлием на концерте ще побачимся, шо Вы рыдаетэ!
Юлий обнял и Верку, и Маму. Последняя, плача, поцеловала коня на прощания. Юлий хотел выйти из дому, но Верка окликнула его:
– Алё, алё, Юлий, подожды! Ты шо-то забыл, иди сюда!
Юлий вернулся обратно, а Сердючка вручила ему… бесплатный билет на концерт в партер, да ещё и в первый ряд! Прямо перед сценой! Юлий этому долго не мог нарадоваться. Но потом спросил:
– Девочки, а что же про меня организаторы и охранники подумают?..
– Всё будет хорошо, Юлий, не переживай! – успокоила коня Верка, – Я уже поговорила с организаторами. А они сказали, шо предупредят охрану. Ну шо, Юленька, мы очень рады были с тобой пообщаться! Мы очень тебя полюбили, ты очень крутая лошадка! Ждём тебя, наш любимый, на нашем концерте. То’ко, пожалуйста, не опоздай, хорошо?
– Обещаю, – сказал Юлий и снова обнял любимую певицу и её маму.
Конь вышел из дому с билетом в зубах, закрыл глаза и стукнул копытом три раза. Когда снова открыл глаза, то увидел, что очутился в… Новгороде!
Едва завидев родной домик около Новгородского храма, Юлий сразу же забежал туда.
– Эх, – конь плюхнулся на кровать, – Это были самые лучшие дни в моей жизни!.. Если не считать того дня, когда я был покалечен этими негодяями… Да уж, будет что рассказать детям. И внукам, если только до них доживу… Скорей бы уже пятница.
Тут Юлий вспомнил о Князе.
– Что-то Князь с ответом не спешит… Наверное, находится в шоке от моего письма. Валерьянку, наверное, пьёт и валидолом закусывает… Что бы он там мне ни говорил, я всё равно порву с библиотечно-летописным делом и пойду на эстраду! Прощайте, библиотека и редакция, здравствуй, сцена!
Затем конь пошёл в библиотеку при Новгородском храме, нашёл там своих воспитателей и попросил их, чтобы они отпустили его в артисты. Пожилые библиотекари со слезами на глазах обняли своего копытного подопечного и сказали, что благословляют его.
На протяжении четырёх дней Юлий сочинял стихи для песен, танцевал, играл на фортепиано и гитаре, слушал и пел песни своих любимых артистов: Верки Сердючки (в первую очередь), Аллы Пугачёвой, Филиппа Киркорова, Софии Ротару, Юрия Шатунова, группы «Руки вверх», Андриано Челентано, Тото Кутуньо, Араша и Джо Кокера. Так как конь идеально владел почти всеми иностранными языками, в его исполнении песен зарубежных артистов не было даже намёка на акцент: каждое слово он произносил без ошибок.
Юлий также изучал тонкости таких музыкальных направлений, как: рок, рок-н-ролл, джаз, шансон, рэп, ритм-н-блюз, кантри… Старательно изучав теорию, конь воспроизводил полученные знания на практике, что выходило у него на все сто! Юлий, вперёд и с песней на сцену! Полный зал твой!
Вот наконец-то настал день икс – тот день, когда в Новгородском театре ровно в семь часов должен был состояться концерт любимой певицы нашего Юлия – Верки Сердючки! При чём, не просто любимой певицы, а подруги коня, которая его поддерживает и очень любит.
Юлий проснулся утром в отличном настроении! Последствия концерта его нисколечко не пугали: положительные эмоции его переполняли.
– Ну что, майская роза, – с улыбкой обратился конь к плакату Верки, который висел около книжного шкафа, – Твой юный пион сегодня споётся и станцуется с тобой на сцене Новгородского театра!
Конь стал слушать по приёмнику песни, которые Сердючка, возможно, исполнит сегодня на концерте: «Dancing Lasha Tumbai», «До-ре-ми», «Чита-дрита», «Всё будет хорошо», «Дольче Габбана», «Любовь вам не трали-вали», «Я не поняла», «Горилка», «Смайлик», «Розовый свитер», «Тук-тук-тук», «Гоп-гоп», «Пирожок», «Я рождена для любви» и «Я попала на любовь».
В половине седьмого Юлий, сделав красивую причёску и надев красивый костюм, отправился на пастбище, где жила его кума – говорящая корова Люсия Гавриловна Рогатая, или просто Люська. Она была болтливой, нагловатой и простой как две копейки, но весёлой и доброй коровёнкой. Была она замужем за быком Борькой и растила телёнка Гаврюшу, крёстным отцом которого был Юлий. Работала Люська дизайнером-флористом: делала из цветов красивые букеты. Вот Юлий к ней как раз и шёл, чтоб она сделала достойный букет для Верки. Кто же, если не любимая кумушка, выручит коня?
Наконец, Юлий дошёл до деревянного домика с табличкой, на которой было написано большими корявыми буквами:
карова люся. патомствиный дезайныр фларист. тираристам прозьба небиспакоеть!!!

Около дома размещалась большая клумба, на которой росли всевозможные цветы: и тюльпаны, и розы, и пионы, и мимозы, и орхидеи, и маргаритки…
Юлий прочитал надпись на табличке и тихонько засмеялся:
– Не, ну Люська даёт! Сколько лет прошло, а до сих пор грамматику не выучила!
Было тихо.
Юлий постучал копытом в дверь. Послышался грубый женский голос с нотками раздражения:
– Кого там опять принесло?
– Корова, открывай, конь пришёл! – крикнул Юлий.
– Какой ещё, к буйволу, конь?! – последовал сердитый ответ.
– Да какой-какой, кум твой родной! – начал сердиться Юлий, – По голосу не узнаёшь, что ли?
Из дому вышла Люська. Это была крупная корова чёрно-белой масти с большой розой за левым ухом. В ушах у неё висели круглые красные серёжки, на шее висело ботало, передние копыта были все в браслетах. На веках были синие тени, на ресницах – чёрная тушь, на губах – розовая помада. Концы её передних копыт были накрашены розовым лаком. Сама корова была одета в розовую кофту и длинную синюю юбку, и обута в красные туфли на высоком каблуке.
Люська долго глядела на Юлия, глядела – и всплеснула передними копытами!
– Мать моя корова! – загудела Люська, – Юлик! Юлечка, куманёчек мой родненький! Сто зим, сто лет!
– Люсечка! – заголосил конь, крепко обнимая корову, – Кумушка моя!
– Не узнала тебя, миллионершей буду! – засмеялась Люська и смачно поцеловала кума, – Ну чё, сладкий, рассказывай, как у тя на личном? Как поживает Князь Киевский? Ну а наша доблестная богатырская троица, а?
– А как поживает твой тусовщик Борька? – спросил, иронично улыбаясь, Юлий.
– Ч-ч-ч, тихо, Юля! – замахала на коня копытом Люська, – Услышит, ты чё! Он за домом пасётся щас. Ну а крестничек твой любимый щас у бабки.
– У какой бабки? – спросил Юлий с ужасом.
– У бабки со стороны папки, – объяснила Люська, – У свекрухи моей. Баба, понима’шь, старая как мир, но зато с малышнёй ладит просто супер! Она ж по образованию этот, как его… педагог.
– Педагог! – усмехнулся Юлий, – Не научила невестку грамотности. Хороший педагог, ничего не скажешь! Князь хорошо, и богатыри тоже.
– А ты до сих пор библиотекарем и летописцем работаешь? – спросила корова.
– Уже нет. Теперь я начинаю карьеру артиста! – заявил Юлий, – Иду прямиком на эстраду!
Люська нисколько не удивилась:
– Ну молодца. Ты знаешь, те профессия артиста больше подходит. У тя тонна харизмы, ты имеешь обалденные голосовые данные, ты танцуешь так, что всякие там Улановы-Павловы-Плисецкие отдыхают! Как щас помню, ты на юбилее у моего Борьки не пропустил ни одного танца и ни одной песни. Ты так вообще зажигал – мама, не горюй! Ты и актёр суперский: помню, как ты Конька-Горбунка сыграл… ну вообще, до слёз просто! Не то что я царевну. Ты всегда был заводилой и душой компании, поэтому артист из тебя получится что надо, я те за рога отвечаю! Ты будешь органично смотреться и в образе рокера, и рэпера, и джазмена, и шансонье, и даже простого попсовика! Какие летописи, какая библиотека! Бросай это всё, Юляха, бросай, я тя умоляю! И иди на сцену, а то она плачет по тебе, бедная.
– Люсечка, зайка, ближе к делу, – быстро сменил тему разговора Юлий, – Понимаешь, солнышко, я сейчас иду на концерт моей любимой певицы Верки Сердючки. Может, знаешь?
– Тю! – усмехнулась Люська, – Ещё бы я Сердючку не знала! Обожаю эту её «Майскую розу» и «Дольче-Габбану»! Да она вообще крутая, чё там говорить. Ты бы с ней спелся.
– Да я, собственно…
– Кстати, Юлька, слушай гон, – перебила Юлия корова, – Коза Нюрка и овца Клавка про меня вчера ляпнули, что я под Сердючку кошу, а-га-га-га-га-га-га-га!..
Люська дала Юлию копытом шлёпок по плечу и громоподобно захохотала, согнувшись и схватившись за живот. Потом, отсмеявшись, спросила:
– Автограф хочешь взять у Сердючки? Или фотку совместную сделать?
– Люська, типун тебе на язык и на рога! – отрезал Юлий, – Зачем мне эти пылесборники, в смысле, автограф и фото? Мне нужно, чтобы ты помогла мне с букетом, который я вручу Верке.
– А, с букетом? Ну, эт' можно, – весело сказала Люська, – Щас.
Корова пошла к клумбе.
– Нарвём побольше роз, пионов и мимоз, – сказала она и стала срывать розы, пионы и мимозы, – Чик!.. Чи-и-ик!.. Думаю, фатит.
Люська отнесла цветы в дом. Через пять минут она вернула Юлию их, туго перевязанных красивой розово-голубой ленточкой с блёстками.
– Глянь, Юля, – сказала она, показывая на ленточку, – Вот эта ленточка последней модели: красивая, но очень крепкая, вишь? Букет не развяжется, рог даю.
– Отлично, – одобрил Юлий, – Спасибо тебе, большое, Люсёк! Выручила меня.
– На здоровье. Хорошо тебе погулять на концерте Сердючки, – улыбнулась корова и обняла коня. Тот поцеловал её в щёку.
Примчав в Новгородский театр, Юлий понёсся к залу. Охранник, увидав животное в костюме и с цветами, громко ахнул и… упал в обморок. Одна из гардеробщиц со страху бросила чью-то куртку на голову своей коллеге. Строгий контролёр преградил Юлию дорогу:
– Животным вход воспре… А-а-а-ай!..
Конь лягнул контролёра, нагло вбежал в зал и уселся на седьмое место в первом ряду партера.
– Только бы Верка выступила удачно, – волнуясь, прошептал Юлий.
Он обернулся назад… Люди, сидящие сзади, смотрели на него! Смотрели по-разному: кто с откровенным ужасом, кто с возмущением, кто с насмешкой, кто с умилением, кто с доброжелательной улыбкой…
– Ну чего смотрите, ребята? – резко спросил Юлий, – Я что, по-вашему, картина да Винчи, что ли? Я говорящий конь! Юлий меня зовут.
– Непорядок! – возмущённо сказал один пожилой мужчина, – Лошади, даже говорящие, как ты, Юлий, должны находиться в конюшне!
Юлий фыркнул:
– Полюбуйтесь на этого умника! Уважаемый, а это ничего, что Верка Сердючка – моя любимая артистка? Мало того, ещё и подруга?
Кто-то захохотал, кто-то ахнул, кто-то презрительно фыркнул.
– Нормально! – проворчал «умник», – Сердючка и говорящий конь! Маразм.
– Чё ещё придумай? – фыркнул молодой парень. Сидящая рядом с ним девушка хохотала до слёз.
– «А-ха-ха-ха-ха!» – передразнил Юлий её отрывистый смех, – Давай, давай, смейся, смейся! Не верите мне, людишки? Ну и не надо! Очень надо мне обманывать. Во время концерта убедитесь, что Верка моя по…
Сзади послышался дикий женский вопль.
– … друга, – сухо договорил конь.
Каждый, кто заходил в зал, тут же с криком выбегал из него, увидев единственное животное среди людей. Но были и такие, которые, не боясь, входили в зал и гладили Юлия по гриве. Например, молодые родители с очаровательной доченькой лет двух-трёх. Девочка подбежала к Юлию и дотронулась до его колена ручкой.
– Ох ты бозе мой, какая лапотулечка! – засюсюкал конь и дважды нежно коснулся копытом животика ребёнка, – Красоточка какая, мне бы такую доченьку! Тебе тоже Верочка нравится, да?
– Дя, – пролепетала девочка, – Отень.
– Но Юлий ей нравится ещё больше, – засмеялась мама.
– Ты ж моя цыпочка! – прямо расцвёл Юлий и ласково потёрся мордой о девочкино личико.
– Анечка, погладь Юлия, – сказал папа и взял фотоаппарат.
Пока маленькая Анечка поглаживала сияющего Юлия по гриве, мужчина делал несколько снимков подряд. Когда семья находила свой ряд и места, малышка всё время смотрела на Юлия. Тот ей ласково подмигивал.
Наконец, в зале стало темно. Кулисы раскрылись, и лучи прожекторов пали на сцену, где уже стояли барабаны, пианино и гитара. Все зааплодировали, кроме Юлия. На сцену вышла команда Верки: Алёна, Андрей, Тудор, Оля, Света, Лёша и другие. Увидав своих знакомых, Юлий зааплодировал. Команда улыбнулась коню. Через две минуты вышла Верка в длинном блестящем чёрном платье, и весь зал бурно зааплодировал. Юлий послал Верке воздушный поцелуй. Сердючка в ответ чмокнула губами и прокричала в микрофон:
– Поздравляем, поздравляем, поздравляем с Днём Любви!
Музыканты тут же заиграли.
– Привет, котята мои! – ласково поприветствовала зал Верка, – Добрый вечер, любимый Новгород!.. В зале… только не пугайтесь, котята! В зале, в первом ряду сидит единственное животное, ещё и говорящее. Это конь Гай Юлий Цезарь – поклонник моего творчества и хороший друг. Та вы нэ пугайтесь, он нэ кусается! Он добрый, ну правда. Похлопайте ему! Можете даже погладить, если хотите. Юлечка, встань, поклонись публике, котёнок.
Юлий встал, начал кланяться. Зрители ему зааплодировали довольно вяло, что Сердючке не понравилось.
– Так, дети, я нэ поняла, шо это было? Шо это было, скажите мне? – сказала она слегка строго, – Юлий обидится! А ну красиво и дружно похлопали!
Публика похлопала уже громче и дружнее.
– Совсем другое дело, молодцы! – улыбнулась Верка, – Так вот, котята, это никакой не концерт! Это встреча прекрасного с прекрасным. Будем петь, танцевать, общаться, дурачиться! И я вас прошу: не стесняйтесь, хорошо? Хто стесняется – может выйти во двор, выстесняться и вернуться на нашу пати. Итак, я начну с песни, которая порвала Европу на кусочки и тряпочки. «Дансинг Лаша Тумбай»! Поехали!.. Ну-ну-ну-ну-у-у-у! Ручки, Новгород!!!
Как только зазвучали вступительные ноты песни, с которой Верка выступала на «Евровидении», Юлий положил букет на стул и принялся танцевать точно так же, как Сердючка. Всю песню конь танцевал и подпевал, чем вызывал неоднозначную реакцию у зрителей: одни хохотали до упаду, другие презрительно крутили пальцем у виска.
– О-кей, хэппи-энд, – завершила песню Верка, и все зааплодировали.
Потом Сердючка спела немецкоязычную песню «Essen», потом «Горилка». Юлий, естественно, громко подпевал, лихо отплясывая. Бэк-вокалистка Романовская не выдержала и громко расхохоталась. Вместе с ней засмеялись и остальные члены команды, и даже сама Сердючка.
– Ой, Юлий, Юлий! – сказала Верка сквозь смех, – Шилопопик! Та иди сюда, шо ты там толчёшься с этими цветамы?
– Потом, когда споёшь «До-ре-ми-и-и-и»! – как можно громче крикнул Юлий.
– «До-ре-ми» хочешь? Ну смотри, – улыбнулась Верка и начала исполнять песню «До-ре-ми». Когда Сердючка пела последний припев песни, Юлий взял букет, вышел на сцену и вручил цветы Верке. Певица ласково погладила коня по гриве и почесала пальцем шею. Довольный Юлий подобно собаке дважды лизнул Верку в щёку. Зрители зааплодировали.
– Аплодисменты не только мне, но и Юлию! – властно прокричала в микрофон Сердючка. Зал зааплодировал ещё сильнее.
Верка исполнила две совершенно новые песни, но одну из них Юлий уже знал – Сердючка её коню пела, когда он лежал в кровати, избитый недоброжелателями певицы («Ну почему же я тебе не нужна…») А другую песню («А сигареточка одна на двоих…») Юлий услышал впервые, и она ему сразу пришлась по вкусу. Верка время от времени утихомиривала музыкантов своим «Чччччч!», чтобы они не мешали ей петь.
Окончив исполнение премьерных песен, Сердючка сообщила:
– Сейчас на эту сцену выйдет пенсионер-романтик, коллега Новых русских бабок, моя мама! Встречаем!
Музыканты начали наигрывать весёлую мелодию, и на сцену вышла Мама. Юлий увидел её, снова выбежал на сцену и горячо обнял старушку. Та прижала коня к себе и поцеловала в голову.
– Юлий, Юлий, иди сюда, – позвала Юлия Верка.
– Добрый вечер, Новгород! – прокричала Мама в микрофон, – Счастья, здоровья и большой-большой любви!
– Друзья, – сказала Верка, – Сейчас мы споём песню, которая написала для меня Любаша. Не Любава, Юлий, нэ пэрэпутай! Именно Любаша, через Ш.
Юлий захохотал как полоумный.
– Любовь не трали-вали и, как показывает практика, не тили-тили, – сказала Сердючка и снова обернулась к коню, – Правда, Юлий?
Конь кивнул.
– Поехали! – скомандовала Верка и стала исполнять песню «Любовь вам не трали-вали». Пока она пела, Юлий зажигал на сцене – танцевал рок-н-ролл.
Затем Верка исполнила «Читу-дриту». Последний куплет припева пропел Юлий. Вот так:
Ай-нэ-нэ-нэ-нэ,
Моя красавица,
Ай-нэ-нэ-нэ-нэ,
Звезда на маковке,
Ай-нэ-нэ-нэ-нэ,
И ты мне нравишься,
Дарю тебе взаимную,
Дарю тебе взаимную,
Дарю тебе взаимную
Любовь!

После этого Сердючка крепко обняла Юлия.
– Будущий артист, похлопайте ему! – попросила она зрителей. Те зааплодировали.
Зазвучали вступительные аккорды песни «Я не поняла».
– Юлий, потанцуй с мамой пока, – сказала коню Верка и обернулась к музыкантам, – Ч, ч!
И начала исполнять песню «Я не поняла». Пока Верка исполняла первый куплет и припев, Юлий кружился в танце с Мамой. Потом Сердючка объявила:
– Партия Юлия! Романовска, дай ему микрофон.
Мама отпустила Юлия, а Алёна с улыбкой вручила коню микрофон. Он запел своим мелодичным голосом:
Даже если вам немного за тридцать,
Есть надежда выйти замуж за принца.
Солнце всем на планете
Одинаково светит,
Только пасмурно над нашей столицей…
Я бы подошёл,
А ты бы отвернулась,
Я бы приставал к тебе, ты б ушла.
Я бы зарыдал,
Ты бы улыбнулась.
М-да, ну и дела.
Да я бы твой ответ
Месяц дожидался,
Ты б меня до паники довела!
И чтобы я впредь
Так не волновался,
Верка, поняла?

Сердючка засмеялась и дала коню лёгкий шлёпок. Зазвучал проигрыш.
– Чччч, – махнула на музыкантов рукой Верка, – Поём вместе с нами! Он бы подошёл…
– Я бы отвернулась… – запели хором зрители.
– Он бы приставал ко мне… – пропела Верка и поднесла микрофон к залу.
– Я б ушла, – допели зрители.
–
Он бы зарыдал,
Я бы улыбнулась,
Вот таки дела…

И снова начал петь Юлий:
–
Ой, дела-а-а-а…
Да я бы твой ответ
Месяц дожидался,
Ты б меня до паники довела!
И чтобы я впредь…

Тут его перебила Верка:
–
Что за ультиматум,
Я не поняла?
Я не поняла…
Всё я поняла!

Зрители бурно зааплодировали и Верке, и Юлию.
– Такая импровизация смешная получилась, да?.. Ребят, может, «Дольче-Габбану»? – спросила Сердючка и, не дожидаясь ответа публики, стала петь песню «Дольче-Габбана». Пока певица пела, Юлий танцевал то с Мамой, то с Олей, то со Светой. Когда Верка пропела
«Не звонит мне, не пишет тысячу лет, он сидит в Одноклассниках целыми днями...», конь сразу выпалил:
– Вы будете кофе?
Весь зал помирал со смеху. Это было так смешно, что Сердючка, еле сдерживая смех, спела:
–
Конечно же… хи-хи… нет…
Дайте мне вина лану, дайте ж пачку сигарет…

После «Дольче-Габбана» поклонники начали дарить Верке цветы.
– Спасибо, котята, спасибо! – ласково говорила певица, обнимая и целуя каждого почитателя. Одна девочка лет двенадцати хотела подарить цветы Юлию, но конь сказал:
– Лапочка, цветы пока Верке отдавай. Подаришь мне цветы, когда я уже буду полноправным артистом.
Сердючка стала исполнять попурри из своих старых песен «Тук-тук-тук», «Пирожок», «Я рождена для любви» и «Гоп-гоп», которое без исполнения Юлия тоже не обошлось. Конь пел:
–
Тук-тук-тук,
Я здесь, с тобою, милый друг,
Я сам устал так от разлук,
Что кругом голова-а-а-а…

Затем Верка начала исполнять песню «Смайлик». На сцену вышли дети, в том числе и та самая Анечка, которая приглянулась Юлию. Ребята активно подпевали и плясали вместе с конём.
– Аплодисменты Юлию и детям! – прокричала в микрофон Верка, окончив петь. Зал взорвался бурными овациями.
Верка, Юлий и Мама расцеловали всех детей, и те вернулись в зал. Вдруг Света начала прыгать, чем рассмешила Юлия.
– Дешёвая детская турецкая анимация, – улыбнулась Сердючка. Светлана прыгала, прыгала, вдруг прыгнула Юлию на спину. Чего-чего, а этого конь уж никак не ожидал! Он начал брыкаться, стараясь сбросить с себя назойливую танцовщицу. Зрители просто лежали!
– Света! Света, что ты делаешь? – закричал Юлий, брыкаясь, – Перестань, это уже не смешно! Хватит, Светка! Ну правда, хватит!..
– Мисс Родео – Светлана! – проговорила тоном конферансье Верка, – Ваши аплодисменты!.. Всё, всё, Светочка, хватит, нэ мучай Юлия. Нэ ожидал такого, бедненький.
Света спрыгнула с Юлия и поклонилась. Конь тоже поклонился.
Вдруг Верка села посреди сцены. К ней присоединились и Мама, и Алёна, и Света, и Оля, и другие. Наконец, присоединился Юлий и сел рядом с Веркой.
Зазвучали ноты какой-то медленной песни.
– Если нам скажут, что что-то у нас будет плохо, мы в грубой форме ответим, что всё будет… – Верка поднесла микрофон к залу.
– Хорошо-о-о-о-о! – послышалось многоголосье.
– Песня-медитация, – прошептала Верка, – Шоб вы отдохнули чуть-чуть… Тихонько, тихонько!.. Ч!.. Чччччччч…
И Сердючка начала исполнять акустическую версию песни «Всё будет хорошо», от которой у Юлия просто мурашки пошли по коже – так она ему понравилась. Музыканты играли очень громко, поэтому Верка во время припева очень часто шипела:
–
Ха-ра-шо… Чччч!..
Всё будет хорошо…

Концерт начал подходить к концу. Верка призналась, что очень не хочет прощаться с Новгородом, потому что он ей очень понравился. А ещё больше ей понравилась новгородская публика, которая встретила её более чем тепло.
И, конечно же, Верка заявила, что всегда будет помнить Юлия, и крепко обняла и поцеловала коня. И сказала ему искренне:
– Юленька, я тебе желаю от всего нашего коллектива удачи и терпения в артистическом деле! Ты умница, ты многого очень достигнешь, я в тебя верю! Я люблю тебя!
Юлий в ответ обнял Верку. Все зрители встали и бурно зааплодировали.
– Новгород, пока! До новых встреч, котята! – крикнула Сердючка, послала всем воздушный поцелуй и ушла за кулисы, и вся команда за ней.
Когда в зале снова стало светло, зрители окружили Юлия со всех сторон и стали обсыпать его комплиментами:
– Юлий, молодец! Это было здорово!
– Да ты, оказывается, нормальный парень! Респект тебе!
– Спасибо, ребят, – ответил Юлий, – Я старался.
Целых два часа конь общался и фотографировался со зрителями. Потом подумал:
– Может, Люська права? Может, действительно стоит взять автограф у Верки? Верка!
Юлий выбежал из зала.
– Верка! Верка! – звал конь, бегая по коридору в поисках Сердючки, – Верка!
Все охранники и гардеробщики были слишком шокированы, чтобы приструнивать незаконопослушного четвероногого гражданина.
– Ве-е-е-ерка-а-а-а! – жалобно звал конь, чуть не плача, – Верочка!
Наконец, конь дошёл до гримёрной. Оттуда сразу же выглянул… Андрей Данилко – невысокого роста мужчина в коричневой куртке и кепке. Взгляд его глаз был удивлённым и в то же время строгим.
– Юлий! – сказал он укоряюще, – Юлий! Чего ты кричишь? На тебя же люди смотрят!
Юлий ахнул.
– Андрей?! – крикнул он. Конь нагло забежал в гримёрку и давай орать не своим голосом:
– Где Верка?! Куда ты её дел?!
– Я просил тебя не кричать! – повысил голос Андрей, – Это первое. Второе – я открою тебе маленький секрет: я и есть та самая Верка.
Глаза Юлия стали как две тарелки:
– Что?.. Что-о-о?!
– Верка Сэрдючка – это мой сценический персонаж! – ответил сердито Андрей, – Юлий, пожалуйста, иди отсюда, не раздражай меня!
– Что значит – «персонаж»?! – завопил Юлий, – Ты хочешь сказать, что ты всё время притворяешься Веркой?!.. Да я знать тебя не хочу больше!!!
– Так, а ну иди отсюда! Кыш!! – рыкнул Данилко.
– ТЫ МОШЕННИК! – бушевал Юлий, – ОБМАНЩИК! Я ДУМАЛ, СО МНОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОБЩАЕТСЯ ВЕРКА СЕРДЮЧКА, А, ОКАЗЫВАЕТСЯ, ТЫ ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ ПРЯТАЛСЯ ПОД ЕЁ МАСКОЙ!!! ТЫ ВВОДИШЬ ВСЕХ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ, Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!
– Инка! – обратился Андрей к молодой женщине, которая очень походила на Веркину маму, – Выгони этого идиота!
Вся команда – и Света, и Романовская, и Оля, и другие, – стояли в шоке. Инна схватила рыдающего Юлия за ухо и вывела из гримёрки. Конь, громко рыдая, выбежал из театра и уселся на его крыльцо.
– Как я мог вот так клюнуть… – рыдал конь, – Я думал, это действительно Верка, а оказалось!… Ужасно… Ненавижу Данилко!.. Просто гороховый шут!!!..
Не обращая никакого внимания на прохожих, Юлий громко плакал, уронив голову на колени. Верка, его предмет обожания, его подруга, которая о нём заботилась и поддерживала, оказалась всего лишь образом актёра Андрея Данилко! Друг оказался вдруг...

у меня нет тврочества